Былобы интересно подобное задать и нашему метрополитену !
Добавлено: 08 сен 2004, 10:29
Бред-бредом, однако описание попыток достучаться до пресс-службы впечатляет.
Как и ответная бумага. "Безреверсивная вентиляция" - это, очевидно, "прямая", на
продув?
http://www.utro.ru/articles/2004/09/08/348545.shtml :
Все началось с того, что в середине августа мы задумали написать статью о
вентиля<ции в метро. Не секрет, что летом в московской подземке бывает душно.
Особенно хорошо это заметно, когда переполненный пассажирами поезд
останавливается в тоннеле. Да и на станциях в час пик бывает просто не
продохнуть. Отсутствие воздуха часто приводит к обморокам, осложнениям сердечных
заболеваний и повышению артериального давления. Летом в НИИ им. Склифосовского
пострадавшие от духоты в метро поступают ежедневно. С нашими знакомыми и
родственниками подобные случаи, к сожалению, тоже происходили. Все изложенное и
побудило нас взяться за расследование на тему того, как метрополитен решает
проблему вентиляции вагонов, станций и переходов.
Микроклимата начальник и пресс-службы командиры
Как оказалось, вентиляцией в метро занимается специальная организация –
лаборатория микроклимата. Вот туда мы и позвонили. Испуганный женский голос
сообщил, что начальника сейчас нет, а ответить на какие-либо вопросы без его
ведома не представляется возможным. Начальника мы вызванивали несколько дней.
Начальники – они ведь люди занятые, а тут какие-то журналисты со всякими
пустяками лезут... Но вот, наконец, я услышал в телефонной трубке вожделенный
голос начальника лаборатории. Он строгим голосом сообщил, что все комментарии
метрополитен дает не иначе как через свою пресс-службу. "Неужели они и про
систему вентиляции расскажут?" – усомнился я. "Ну, – протянул начальник без
прежней уверенности, – они чего чего-нибудь обязательно придумают".
Придумают, так придумают – делать нечего, и мы позвонили по данному нам
телефону в пресс-службу московского метро. Несколько длинных гудков прервались
истошным писком факса. На часах было 14:00, время что ни на есть самое рабочее.
В ответ на наши звонки факс завывал до самого позднего вечера. На следующий день
я решил позвонить в справочную метрополитена и уточнить номер пресс-службы.
Уточненные номера не откликались никак. Но и это нас не остановило, в этот же
день мы ринулись в здание Управления Московского метрополитена на проспекте
Мира, где и располагается пресс-служба. Девушка в окошке с пропусками написала
два внутренних номера пресс-службы, которые... ну, вы сами знаете, конечно же,
снова не отвечали. Пребывая в некотором замешательстве, я спросил в бюро
пропусков, приходят ли вообще на работу люди, ответственные за общение с
прессой? "Сегодня я их не видела", – честно ответила девушка.
Прошел еще один день, и мы, как опытные сыщики, вновь изменили тактику поиска
таинственной пресс-службы. На сей раз позвонили в приемную господина Гаева,
начальника всего метрополитена Москвы. Его секретарь подсказала нам еще один
(интересно, а сколько их всего?) номер телефона пресс-службы. И, о чудо, по
этому номеру нам почти сразу ответила одна из работниц, Светлана Царева. На
вопрос, как бы узнать о вентиляции в метро, она пояснила, что нам необходимо
сделать. Оказалось, все проще простого: нужно написать официальное письмо на имя
начальника метрополитена с печатью и подписью. Письмо можно направить факсом
(был назван еще один номер телефона). А проверить, дошел ли оно до адресата,
можно по еще одному телефону...
Надо сказать, процедура общения со СМИ в Московском метрополитене вполне
"демократическая". Все (!) запросы рассматривает сам начальник, а потом, по
истечении определенного времени – какого, нам так и не пояснили, – можно
позвонить и узнать об ответе. Да, самое главное: справляться об ответе надо у
другой сотрудницы пресс-службы, у Елены Крыловой. Нам торжественно был
продиктован... тот самый номер, что на протяжении двух дней победно кричал
факсом.
Через три дня было принято непростое решение узнать, как там наше письмо. Факс
к тому времени, видимо, угомонился, и вместо него зазвучал голос Елены Крыловой.
Голос сообщил, что необходимо выслать на имя начальника еще одно письмо с
исчерпывающим перечнем вопросов по интересующей нас теме. "Но как же так, –
немного не понял я, – а если у меня во время беседы со специалистом возникнут
вопросы по ходу разговора?" "Мы не практикуем встречи специалистов со СМИ", –
отрезала Елена.
На следующее Yтро листок с пятью вопросами был выслан на указанный номер факса.
Через несколько часов мы перезвонили в пресс-службу и осведомились, когда ждать
ответа. Подождать надо было еще несколько дней. В начале следующей недели, прямо
в нелюбимый россиянами понедельник, пресс-служба метрополитена ни с того ни с
сего сменила гнев на милость. Наши вопросы наконец дошли до пресс-службы, и
Елена заверила нас, к концу недели мы получим ответ.
Ответа, как и следовало ожидать, мы не получили, зато последовало заверение,
что он придет всенепременно в начале следующей недели, последней недели августа.
31 августа у метро "Рижская" случился теракт, и мы решили до конца недели не
трогать пресс-службу метро. И вот несколько дней назад – свершилось: мы получили
по факсу ответ.
От людей в метро одни "вредности"
Для сочинения подобного опуса наверняка надо было сильно постараться. Вы только
представьте – целая страница текста! А ведь у них было всего каких-то три
недели. Почему-то специалисты лаборатории так и не смогли ответить на наши
конкретные вопросы. Но и за то, что получилось, спасибо! Ваш труд был не
напрасен, как говаривали классики.
Откуда бы мы еще узнали, что в метрополитене применяется "вентиляция с
искусственным побуждением". Что хочешь, то и думай, какое такое побуждение и к
чему побуждают. Еще мы узнали, что вентиляция осуществляется по двум схемам:
реверсивной и безреверсивной. Необъяснимая страсть к малопонятным терминам у
Московского метрополитена просто необъяснима. Неужели нельзя было написать ответ
нормальным русским языком, не загружая его специфичной терминологией?
Вот, например: "Вентиляция станций и тоннелей предусматривается для извлечения
выделяющихся в них вредностей". Теперь понятно, откуда взялась нелюбовь
учреждений подземки к нам, простым людям. Мы ж им одни вредности выделяем! А они
их потом по реверсивной схеме с искусственным побуждением гонят.
Еще одним открытием стали черпаки. Слушайте, и не говорите, что не слышали: в
духоте в метро виноваты черпаки. Эти устройства гнездятся в вагонах, и воздух
вентилируется через них только во время хода поезда со скоростью не менее 60
км/ч. И тут уж специалисты московского метро разводят руками: если скорость
вагона меньше или в нем, не дай Бог, более 170 пассажиров, задачу эффективного
проветривания не решить. Запасайтесь противогазами, мы ни при чем.
В интервью СМИ начальники метро любят сетовать на перегруженность подземки.
Рассчитана, она, мол, на 6,5 млн человек в день, а перевозит все девять. Поэтому
и в вагонах в час пик более 300 пассажиров. Приходится интенсифицировать
движение, что приводит более частым остановкам составов в тоннелях. Поезд
закупоривает тоннель, черпаки, естественно, не функционируют, а мы с вами жадно
глотаем остатки воздуха и думаем, как бы не грохнуться в обморок.
В той "филькиной грамоте", которую пресс-служба метрополитена прислала нам
вместо ответа, было указано – метро принимает меры по улучшению вентиляции.
Какие конкретно меры, скромно умалчивалось. На самом деле нужно совсем немного:
оборудовать вагоны системой принудительной вентиляции. И вроде бы она уже
имеется в новых составах на Люблинской линии. Только вот составов этих кот
наплакал и, на наш взгляд, они тоже далеки от совершенства.
Кстати, принудительная вентиляция в отечественной подземке уже была. Первые
вагоны в далекие 30-х гг. оснащались вентиляторами под сиденьями пассажиров, но
тогдашний уровень технологии не позволял сделать ее компактной и безопасной.
Поэтому вскоре от нее отказались, предпочтя грубые и надежные черпаки.
Сегодняшние технологии позволяют не только сделать микроклимат метро
комфортным, но даже ароматизировать воздух на станциях и в вагонах – такую акцию
не так давно проводило парижское метро совместно с одним известным
производителем духов. А в мюнхенском метро помимо простых кондиционеров на
станциях и в переходах стоят мини-фонтанчики и водопадики – прекрасное средство
поддержания комфортного температурного режима и уровня влажности. Остается
только завидовать тому, как изящно решаются проблемы вентиляции метро в Европе.
Да, конечно, у них пассажиропоток меньше, но нам-то что мешает хотя бы идти в
этом направлении?
Несколько лет назад глава Московского метрополитена Дмитрий Гаев рассказал
журналистам, что систему принудительной вентиляции можно ставить даже на обычных
(синих. – А.Т.) вагонах. Обещалось переделать более полутысячи вагонов, в первую
очередь на самой проблемной, Таганско-Краснопресненской линии. Но воз и ныне
там...
Получается, наше метро как было закрытым советским учреждением, так и осталось.
Сколько сотен километров тоннелей бардака и безответственности под землей,
остается лишь догадываться.
(с) Рассылка [metro] <Denissia@yandex.ru>
Как и ответная бумага. "Безреверсивная вентиляция" - это, очевидно, "прямая", на
продув?
http://www.utro.ru/articles/2004/09/08/348545.shtml :
Все началось с того, что в середине августа мы задумали написать статью о
вентиля<ции в метро. Не секрет, что летом в московской подземке бывает душно.
Особенно хорошо это заметно, когда переполненный пассажирами поезд
останавливается в тоннеле. Да и на станциях в час пик бывает просто не
продохнуть. Отсутствие воздуха часто приводит к обморокам, осложнениям сердечных
заболеваний и повышению артериального давления. Летом в НИИ им. Склифосовского
пострадавшие от духоты в метро поступают ежедневно. С нашими знакомыми и
родственниками подобные случаи, к сожалению, тоже происходили. Все изложенное и
побудило нас взяться за расследование на тему того, как метрополитен решает
проблему вентиляции вагонов, станций и переходов.
Микроклимата начальник и пресс-службы командиры
Как оказалось, вентиляцией в метро занимается специальная организация –
лаборатория микроклимата. Вот туда мы и позвонили. Испуганный женский голос
сообщил, что начальника сейчас нет, а ответить на какие-либо вопросы без его
ведома не представляется возможным. Начальника мы вызванивали несколько дней.
Начальники – они ведь люди занятые, а тут какие-то журналисты со всякими
пустяками лезут... Но вот, наконец, я услышал в телефонной трубке вожделенный
голос начальника лаборатории. Он строгим голосом сообщил, что все комментарии
метрополитен дает не иначе как через свою пресс-службу. "Неужели они и про
систему вентиляции расскажут?" – усомнился я. "Ну, – протянул начальник без
прежней уверенности, – они чего чего-нибудь обязательно придумают".
Придумают, так придумают – делать нечего, и мы позвонили по данному нам
телефону в пресс-службу московского метро. Несколько длинных гудков прервались
истошным писком факса. На часах было 14:00, время что ни на есть самое рабочее.
В ответ на наши звонки факс завывал до самого позднего вечера. На следующий день
я решил позвонить в справочную метрополитена и уточнить номер пресс-службы.
Уточненные номера не откликались никак. Но и это нас не остановило, в этот же
день мы ринулись в здание Управления Московского метрополитена на проспекте
Мира, где и располагается пресс-служба. Девушка в окошке с пропусками написала
два внутренних номера пресс-службы, которые... ну, вы сами знаете, конечно же,
снова не отвечали. Пребывая в некотором замешательстве, я спросил в бюро
пропусков, приходят ли вообще на работу люди, ответственные за общение с
прессой? "Сегодня я их не видела", – честно ответила девушка.
Прошел еще один день, и мы, как опытные сыщики, вновь изменили тактику поиска
таинственной пресс-службы. На сей раз позвонили в приемную господина Гаева,
начальника всего метрополитена Москвы. Его секретарь подсказала нам еще один
(интересно, а сколько их всего?) номер телефона пресс-службы. И, о чудо, по
этому номеру нам почти сразу ответила одна из работниц, Светлана Царева. На
вопрос, как бы узнать о вентиляции в метро, она пояснила, что нам необходимо
сделать. Оказалось, все проще простого: нужно написать официальное письмо на имя
начальника метрополитена с печатью и подписью. Письмо можно направить факсом
(был назван еще один номер телефона). А проверить, дошел ли оно до адресата,
можно по еще одному телефону...
Надо сказать, процедура общения со СМИ в Московском метрополитене вполне
"демократическая". Все (!) запросы рассматривает сам начальник, а потом, по
истечении определенного времени – какого, нам так и не пояснили, – можно
позвонить и узнать об ответе. Да, самое главное: справляться об ответе надо у
другой сотрудницы пресс-службы, у Елены Крыловой. Нам торжественно был
продиктован... тот самый номер, что на протяжении двух дней победно кричал
факсом.
Через три дня было принято непростое решение узнать, как там наше письмо. Факс
к тому времени, видимо, угомонился, и вместо него зазвучал голос Елены Крыловой.
Голос сообщил, что необходимо выслать на имя начальника еще одно письмо с
исчерпывающим перечнем вопросов по интересующей нас теме. "Но как же так, –
немного не понял я, – а если у меня во время беседы со специалистом возникнут
вопросы по ходу разговора?" "Мы не практикуем встречи специалистов со СМИ", –
отрезала Елена.
На следующее Yтро листок с пятью вопросами был выслан на указанный номер факса.
Через несколько часов мы перезвонили в пресс-службу и осведомились, когда ждать
ответа. Подождать надо было еще несколько дней. В начале следующей недели, прямо
в нелюбимый россиянами понедельник, пресс-служба метрополитена ни с того ни с
сего сменила гнев на милость. Наши вопросы наконец дошли до пресс-службы, и
Елена заверила нас, к концу недели мы получим ответ.
Ответа, как и следовало ожидать, мы не получили, зато последовало заверение,
что он придет всенепременно в начале следующей недели, последней недели августа.
31 августа у метро "Рижская" случился теракт, и мы решили до конца недели не
трогать пресс-службу метро. И вот несколько дней назад – свершилось: мы получили
по факсу ответ.
От людей в метро одни "вредности"
Для сочинения подобного опуса наверняка надо было сильно постараться. Вы только
представьте – целая страница текста! А ведь у них было всего каких-то три
недели. Почему-то специалисты лаборатории так и не смогли ответить на наши
конкретные вопросы. Но и за то, что получилось, спасибо! Ваш труд был не
напрасен, как говаривали классики.
Откуда бы мы еще узнали, что в метрополитене применяется "вентиляция с
искусственным побуждением". Что хочешь, то и думай, какое такое побуждение и к
чему побуждают. Еще мы узнали, что вентиляция осуществляется по двум схемам:
реверсивной и безреверсивной. Необъяснимая страсть к малопонятным терминам у
Московского метрополитена просто необъяснима. Неужели нельзя было написать ответ
нормальным русским языком, не загружая его специфичной терминологией?
Вот, например: "Вентиляция станций и тоннелей предусматривается для извлечения
выделяющихся в них вредностей". Теперь понятно, откуда взялась нелюбовь
учреждений подземки к нам, простым людям. Мы ж им одни вредности выделяем! А они
их потом по реверсивной схеме с искусственным побуждением гонят.
Еще одним открытием стали черпаки. Слушайте, и не говорите, что не слышали: в
духоте в метро виноваты черпаки. Эти устройства гнездятся в вагонах, и воздух
вентилируется через них только во время хода поезда со скоростью не менее 60
км/ч. И тут уж специалисты московского метро разводят руками: если скорость
вагона меньше или в нем, не дай Бог, более 170 пассажиров, задачу эффективного
проветривания не решить. Запасайтесь противогазами, мы ни при чем.
В интервью СМИ начальники метро любят сетовать на перегруженность подземки.
Рассчитана, она, мол, на 6,5 млн человек в день, а перевозит все девять. Поэтому
и в вагонах в час пик более 300 пассажиров. Приходится интенсифицировать
движение, что приводит более частым остановкам составов в тоннелях. Поезд
закупоривает тоннель, черпаки, естественно, не функционируют, а мы с вами жадно
глотаем остатки воздуха и думаем, как бы не грохнуться в обморок.
В той "филькиной грамоте", которую пресс-служба метрополитена прислала нам
вместо ответа, было указано – метро принимает меры по улучшению вентиляции.
Какие конкретно меры, скромно умалчивалось. На самом деле нужно совсем немного:
оборудовать вагоны системой принудительной вентиляции. И вроде бы она уже
имеется в новых составах на Люблинской линии. Только вот составов этих кот
наплакал и, на наш взгляд, они тоже далеки от совершенства.
Кстати, принудительная вентиляция в отечественной подземке уже была. Первые
вагоны в далекие 30-х гг. оснащались вентиляторами под сиденьями пассажиров, но
тогдашний уровень технологии не позволял сделать ее компактной и безопасной.
Поэтому вскоре от нее отказались, предпочтя грубые и надежные черпаки.
Сегодняшние технологии позволяют не только сделать микроклимат метро
комфортным, но даже ароматизировать воздух на станциях и в вагонах – такую акцию
не так давно проводило парижское метро совместно с одним известным
производителем духов. А в мюнхенском метро помимо простых кондиционеров на
станциях и в переходах стоят мини-фонтанчики и водопадики – прекрасное средство
поддержания комфортного температурного режима и уровня влажности. Остается
только завидовать тому, как изящно решаются проблемы вентиляции метро в Европе.
Да, конечно, у них пассажиропоток меньше, но нам-то что мешает хотя бы идти в
этом направлении?
Несколько лет назад глава Московского метрополитена Дмитрий Гаев рассказал
журналистам, что систему принудительной вентиляции можно ставить даже на обычных
(синих. – А.Т.) вагонах. Обещалось переделать более полутысячи вагонов, в первую
очередь на самой проблемной, Таганско-Краснопресненской линии. Но воз и ныне
там...
Получается, наше метро как было закрытым советским учреждением, так и осталось.
Сколько сотен километров тоннелей бардака и безответственности под землей,
остается лишь догадываться.
(с) Рассылка [metro] <Denissia@yandex.ru>